Он был со мной всегда, сколько я себя помню.
Я никогда не вижу его лица, только спину.
Он всегда появляется поблизости в темном пальто с поднятым воротником.
Невозможно к нему подбежать и заглянуть в лицо.
Обыкновенно он стоит в нескольких шагах от меня. А я смотрю ему в спину и слушаю, что он говорит.
Он ровным хорошо поставленным голосом как диктор на радио прошлого века рассказывает о моей жизни.
Представьте себе, никто кроме меня не видит и не слышит его.
Мой день всегда начинается одинаково.
— Маша просыпается и поворачивается на бок.
Я давно привыкла к нему и научилась не обращать внимания. Так мы мирно сосуществуем всю мою жизнь, но недавно он меня удивил.
Дело было так. Я готовила обед и как раз мяла картошечку в пюрешку, когда услышала:
— Маша с невинным видом мнет картофель, не имея ни малейшего представления о том, что находится в смертельной опасности.
Я застыла с давилкой в руках и воззрилась на него. Он стоял на другом конце кухни и смотрел в стену.
— Чего? — спросила я, зная, что ответа не дождусь.
Тогда я принялась строгать лучок и порезала палец. Пошла кровь.
— Маша порезалась, и кровь струится по пальцу, доставляя удовольствие тому, кто наблюдает.
Я подошла к окну и задернула шторы. На всякий случай.
Потом кое-как проглотила ужин и помыла посуду. Странных комментариев не последовало.
Потом я разобрала постель и залезла под одеялко.
— Маша поворачивается на бок и закрывает глаза. Раздается ее мирное посапывание. А между тем скоро ее постигнет страшная участь.
Я резко села в постели и уставилась на его силуэт, освещенный лунным светом.
Он безмолствовал.
В ту ночь я долго не могла уснуть.
Утро встретило меня фразой:
— Маша проснулась и повернулась набок. Она теперь еще ближе к своей неминуемой кончине.
Я встала и прошлепала в ванную, хлопнув дверью. Я была в ярости и немного напугана.
Он всегда комментировал мою жизнь, но никогда не говорил ничего жуткого или странного. Что происходит?
Я открыла кран и побрызгала в лицо холодной водой.
— Маша умывает лицо и вовсе не думает о том, насколько она становится уязвимой для нападения, когда ее глаза закрыты.
Я открыла глаза и уставилась на свое отражение в зеркале. Там я видела и его, стоящего лицом к стиральной машине.
У меня появилась привычка озираться по сторонам.
Неделя прошла, сопровождаемая повседневными комментариями с редкими вкраплениями жутких пророчеств.
— Очень скоро он придет. Маше не избежать страшного финала.
Я почти не спала по ночам. Боялась, что проснусь от того, что кто-то режет меня скальпелем как хирург.
Я спрятала перцовый балончик под подушкой.
Вчера было рекордное количество жутких фраз.
— Дни Маши сочтены.
— Маша пребывает в сильнейшем беспокойстве. И правильно делает.
— Тот, кто наблюдает, скоро появится.
— Впереди только смерть.
А вечером вчерашнего дня, когда я чистила зубы, он произнес:
— Маша в последний раз почистила зубы.
Я захлебнулась ополаскивателем для рта.
— Маша подавилась ополаскивателем и подумала, что может сейчас умереть. Но ее время еще не пришло.
Этой ночью я не спала. А вдруг это мой мозг пытается сыграть со мной злую шутку?
Утром я упрямо отправилась в ванную чистить зубы. Взяла щетку, посмотрела в зеркало и застыла.
Я осмотрела ванную, спальню и каждую комнату в доме. Его нигде не было.
С самого детства он преследовал меня всюду и комментировал мою жизнь. А теперь, когда мне предстояло странным и мистическим образом окончить свои дни, он вдруг куда-то исчез.
Я страшно занервничала. Во-первых, я к нему привыкла и теперь чувствовала себя так, как-будто меня бросил в беде очень близкий человек. А во-вторых, он меня все же предупреждал об опасности.
Я не могла избавиться от мысли, что сегодня со мной случится что-то ужасное. Но как? Кто этот “тот, который наблюдает?”
Наступил вечер. У меня появилась надежда, что я переживу этот день.
И вдруг во всем доме начал мигать свет. А потом раздался звонок в дверь.
Я тихо подошла к двери и заглянула в глазок.
Там был он. Он стоял за дверью, как всегда повернувшись ко мне спиной.
Я не стала открывать дверь. Через некоторое время я снова заглянула в глазок, чтобы удостовериться, что он все еще там стоит.
И тут я услышала, что он негромко бормочет что-то. Я прислушалась:
— Две тысячи, тысяча девятьсот девяносто девять, тысяча девяться девяносто восемь…Он был со мной всегда, сколько я себя помню.
Я никогда не вижу его лица, только спину.
Он всегда появляется поблизости в темном пальто с поднятым воротником.
Невозможно к нему подбежать и заглянуть в лицо.
Обыкновенно он стоит в нескольких шагах от меня. А я смотрю ему в спину и слушаю, что он говорит.
Он ровным хорошо поставленным голосом как диктор на радио прошлого века рассказывает о моей жизни.
Представьте себе, никто кроме меня не видит и не слышит его.
Мой день всегда начинается одинаково.
— Маша просыпается и поворачивается на бок.
Я давно привыкла к нему и научилась не обращать внимания. Так мы мирно сосуществуем всю мою жизнь, но недавно он меня удивил.
Дело было так. Я готовила обед и как раз мяла картошечку в пюрешку, когда услышала:
— Маша с невинным видом мнет картофель, не имея ни малейшего представления о том, что находится в смертельной опасности.
Я застыла с давилкой в руках и воззрилась на него. Он стоял на другом конце кухни и смотрел в стену.
— Чего? — спросила я, зная, что ответа не дождусь.
Тогда я принялась строгать лучок и порезала палец. Пошла кровь.
— Маша порезалась, и кровь струится по пальцу, доставляя удовольствие тому, кто наблюдает.
Я подошла к окну и задернула шторы. На всякий случай.
Потом кое-как проглотила ужин и помыла посуду. Странных комментариев не последовало.
Потом я разобрала постель и залезла под одеялко.
— Маша поворачивается на бок и закрывает глаза. Раздается ее мирное посапывание. А между тем скоро ее постигнет страшная участь.
Я резко села в постели и уставилась на его силуэт, освещенный лунным светом.
Он безмолствовал.
В ту ночь я долго не могла уснуть.
Утро встретило меня фразой:
— Маша проснулась и повернулась набок. Она теперь еще ближе к своей неминуемой кончине.
Я встала и прошлепала в ванную, хлопнув дверью. Я была в ярости и немного напугана.
Он всегда комментировал мою жизнь, но никогда не говорил ничего жуткого или странного. Что происходит?
Я открыла кран и побрызгала в лицо холодной водой.
— Маша умывает лицо и вовсе не думает о том, насколько она становится уязвимой для нападения, когда ее глаза закрыты.
Я открыла глаза и уставилась на свое отражение в зеркале. Там я видела и его, стоящего лицом к стиральной машине.
У меня появилась привычка озираться по сторонам.
Неделя прошла, сопровождаемая повседневными комментариями с редкими вкраплениями жутких пророчеств.
— Очень скоро он придет. Маше не избежать страшного финала.
Я почти не спала по ночам. Боялась, что проснусь от того, что кто-то режет меня скальпелем как хирург.
Я спрятала перцовый балончик под подушкой.
Вчера было рекордное количество жутких фраз.
— Дни Маши сочтены.
— Маша пребывает в сильнейшем беспокойстве. И правильно делает.
— Тот, кто наблюдает, скоро появится.
— Впереди только смерть.
А вечером вчерашнего дня, когда я чистила зубы, он произнес:
— Маша в последний раз почистила зубы.
Я захлебнулась ополаскивателем для рта.
— Маша подавилась ополаскивателем и подумала, что может сейчас умереть. Но ее время еще не пришло.
Этой ночью я не спала. А вдруг это мой мозг пытается сыграть со мной злую шутку?
Утром я упрямо отправилась в ванную чистить зубы. Взяла щетку, посмотрела в зеркало и застыла.
Я осмотрела ванную, спальню и каждую комнату в доме. Его нигде не было.
С самого детства он преследовал меня всюду и комментировал мою жизнь. А теперь, когда мне предстояло странным и мистическим образом окончить свои дни, он вдруг куда-то исчез.
Я страшно занервничала. Во-первых, я к нему привыкла и теперь чувствовала себя так, как-будто меня бросил в беде очень близкий человек. А во-вторых, он меня все же предупреждал об опасности.
Я не могла избавиться от мысли, что сегодня со мной случится что-то ужасное. Но как? Кто этот “тот, который наблюдает?”
Наступил вечер. У меня появилась надежда, что я переживу этот день.
И вдруг во всем доме начал мигать свет. А потом раздался звонок в дверь.
Я тихо подошла к двери и заглянула в глазок.
Там был он. Он стоял за дверью, как всегда повернувшись ко мне спиной.
Я не стала открывать дверь. Через некоторое время я снова заглянула в глазок, чтобы удостовериться, что он все еще там стоит.
И тут я услышала, что он негромко бормочет что-то. Я прислушалась:
— Две тысячи, тысяча девятьсот девяносто девять, тысяча девяться девяносто восемь…
Я никогда не вижу его лица, только спину.
Он всегда появляется поблизости в темном пальто с поднятым воротником.
Невозможно к нему подбежать и заглянуть в лицо.
Обыкновенно он стоит в нескольких шагах от меня. А я смотрю ему в спину и слушаю, что он говорит.
Он ровным хорошо поставленным голосом как диктор на радио прошлого века рассказывает о моей жизни.
Представьте себе, никто кроме меня не видит и не слышит его.
Мой день всегда начинается одинаково.
— Маша просыпается и поворачивается на бок.
Я давно привыкла к нему и научилась не обращать внимания. Так мы мирно сосуществуем всю мою жизнь, но недавно он меня удивил.
Дело было так. Я готовила обед и как раз мяла картошечку в пюрешку, когда услышала:
— Маша с невинным видом мнет картофель, не имея ни малейшего представления о том, что находится в смертельной опасности.
Я застыла с давилкой в руках и воззрилась на него. Он стоял на другом конце кухни и смотрел в стену.
— Чего? — спросила я, зная, что ответа не дождусь.
Тогда я принялась строгать лучок и порезала палец. Пошла кровь.
— Маша порезалась, и кровь струится по пальцу, доставляя удовольствие тому, кто наблюдает.
Я подошла к окну и задернула шторы. На всякий случай.
Потом кое-как проглотила ужин и помыла посуду. Странных комментариев не последовало.
Потом я разобрала постель и залезла под одеялко.
— Маша поворачивается на бок и закрывает глаза. Раздается ее мирное посапывание. А между тем скоро ее постигнет страшная участь.
Я резко села в постели и уставилась на его силуэт, освещенный лунным светом.
Он безмолствовал.
В ту ночь я долго не могла уснуть.
Утро встретило меня фразой:
— Маша проснулась и повернулась набок. Она теперь еще ближе к своей неминуемой кончине.
Я встала и прошлепала в ванную, хлопнув дверью. Я была в ярости и немного напугана.
Он всегда комментировал мою жизнь, но никогда не говорил ничего жуткого или странного. Что происходит?
Я открыла кран и побрызгала в лицо холодной водой.
— Маша умывает лицо и вовсе не думает о том, насколько она становится уязвимой для нападения, когда ее глаза закрыты.
Я открыла глаза и уставилась на свое отражение в зеркале. Там я видела и его, стоящего лицом к стиральной машине.
У меня появилась привычка озираться по сторонам.
Неделя прошла, сопровождаемая повседневными комментариями с редкими вкраплениями жутких пророчеств.
— Очень скоро он придет. Маше не избежать страшного финала.
Я почти не спала по ночам. Боялась, что проснусь от того, что кто-то режет меня скальпелем как хирург.
Я спрятала перцовый балончик под подушкой.
Вчера было рекордное количество жутких фраз.
— Дни Маши сочтены.
— Маша пребывает в сильнейшем беспокойстве. И правильно делает.
— Тот, кто наблюдает, скоро появится.
— Впереди только смерть.
А вечером вчерашнего дня, когда я чистила зубы, он произнес:
— Маша в последний раз почистила зубы.
Я захлебнулась ополаскивателем для рта.
— Маша подавилась ополаскивателем и подумала, что может сейчас умереть. Но ее время еще не пришло.
Этой ночью я не спала. А вдруг это мой мозг пытается сыграть со мной злую шутку?
Утром я упрямо отправилась в ванную чистить зубы. Взяла щетку, посмотрела в зеркало и застыла.
Я осмотрела ванную, спальню и каждую комнату в доме. Его нигде не было.
С самого детства он преследовал меня всюду и комментировал мою жизнь. А теперь, когда мне предстояло странным и мистическим образом окончить свои дни, он вдруг куда-то исчез.
Я страшно занервничала. Во-первых, я к нему привыкла и теперь чувствовала себя так, как-будто меня бросил в беде очень близкий человек. А во-вторых, он меня все же предупреждал об опасности.
Я не могла избавиться от мысли, что сегодня со мной случится что-то ужасное. Но как? Кто этот “тот, который наблюдает?”
Наступил вечер. У меня появилась надежда, что я переживу этот день.
И вдруг во всем доме начал мигать свет. А потом раздался звонок в дверь.
Я тихо подошла к двери и заглянула в глазок.
Там был он. Он стоял за дверью, как всегда повернувшись ко мне спиной.
Я не стала открывать дверь. Через некоторое время я снова заглянула в глазок, чтобы удостовериться, что он все еще там стоит.
И тут я услышала, что он негромко бормочет что-то. Я прислушалась:
— Две тысячи, тысяча девятьсот девяносто девять, тысяча девяться девяносто восемь…Он был со мной всегда, сколько я себя помню.
Я никогда не вижу его лица, только спину.
Он всегда появляется поблизости в темном пальто с поднятым воротником.
Невозможно к нему подбежать и заглянуть в лицо.
Обыкновенно он стоит в нескольких шагах от меня. А я смотрю ему в спину и слушаю, что он говорит.
Он ровным хорошо поставленным голосом как диктор на радио прошлого века рассказывает о моей жизни.
Представьте себе, никто кроме меня не видит и не слышит его.
Мой день всегда начинается одинаково.
— Маша просыпается и поворачивается на бок.
Я давно привыкла к нему и научилась не обращать внимания. Так мы мирно сосуществуем всю мою жизнь, но недавно он меня удивил.
Дело было так. Я готовила обед и как раз мяла картошечку в пюрешку, когда услышала:
— Маша с невинным видом мнет картофель, не имея ни малейшего представления о том, что находится в смертельной опасности.
Я застыла с давилкой в руках и воззрилась на него. Он стоял на другом конце кухни и смотрел в стену.
— Чего? — спросила я, зная, что ответа не дождусь.
Тогда я принялась строгать лучок и порезала палец. Пошла кровь.
— Маша порезалась, и кровь струится по пальцу, доставляя удовольствие тому, кто наблюдает.
Я подошла к окну и задернула шторы. На всякий случай.
Потом кое-как проглотила ужин и помыла посуду. Странных комментариев не последовало.
Потом я разобрала постель и залезла под одеялко.
— Маша поворачивается на бок и закрывает глаза. Раздается ее мирное посапывание. А между тем скоро ее постигнет страшная участь.
Я резко села в постели и уставилась на его силуэт, освещенный лунным светом.
Он безмолствовал.
В ту ночь я долго не могла уснуть.
Утро встретило меня фразой:
— Маша проснулась и повернулась набок. Она теперь еще ближе к своей неминуемой кончине.
Я встала и прошлепала в ванную, хлопнув дверью. Я была в ярости и немного напугана.
Он всегда комментировал мою жизнь, но никогда не говорил ничего жуткого или странного. Что происходит?
Я открыла кран и побрызгала в лицо холодной водой.
— Маша умывает лицо и вовсе не думает о том, насколько она становится уязвимой для нападения, когда ее глаза закрыты.
Я открыла глаза и уставилась на свое отражение в зеркале. Там я видела и его, стоящего лицом к стиральной машине.
У меня появилась привычка озираться по сторонам.
Неделя прошла, сопровождаемая повседневными комментариями с редкими вкраплениями жутких пророчеств.
— Очень скоро он придет. Маше не избежать страшного финала.
Я почти не спала по ночам. Боялась, что проснусь от того, что кто-то режет меня скальпелем как хирург.
Я спрятала перцовый балончик под подушкой.
Вчера было рекордное количество жутких фраз.
— Дни Маши сочтены.
— Маша пребывает в сильнейшем беспокойстве. И правильно делает.
— Тот, кто наблюдает, скоро появится.
— Впереди только смерть.
А вечером вчерашнего дня, когда я чистила зубы, он произнес:
— Маша в последний раз почистила зубы.
Я захлебнулась ополаскивателем для рта.
— Маша подавилась ополаскивателем и подумала, что может сейчас умереть. Но ее время еще не пришло.
Этой ночью я не спала. А вдруг это мой мозг пытается сыграть со мной злую шутку?
Утром я упрямо отправилась в ванную чистить зубы. Взяла щетку, посмотрела в зеркало и застыла.
Я осмотрела ванную, спальню и каждую комнату в доме. Его нигде не было.
С самого детства он преследовал меня всюду и комментировал мою жизнь. А теперь, когда мне предстояло странным и мистическим образом окончить свои дни, он вдруг куда-то исчез.
Я страшно занервничала. Во-первых, я к нему привыкла и теперь чувствовала себя так, как-будто меня бросил в беде очень близкий человек. А во-вторых, он меня все же предупреждал об опасности.
Я не могла избавиться от мысли, что сегодня со мной случится что-то ужасное. Но как? Кто этот “тот, который наблюдает?”
Наступил вечер. У меня появилась надежда, что я переживу этот день.
И вдруг во всем доме начал мигать свет. А потом раздался звонок в дверь.
Я тихо подошла к двери и заглянула в глазок.
Там был он. Он стоял за дверью, как всегда повернувшись ко мне спиной.
Я не стала открывать дверь. Через некоторое время я снова заглянула в глазок, чтобы удостовериться, что он все еще там стоит.
И тут я услышала, что он негромко бормочет что-то. Я прислушалась:
— Две тысячи, тысяча девятьсот девяносто девять, тысяча девяться девяносто восемь…
