Мы подружились с Глебом на первом курсе. У его родителей были деньги, и он не жил с нами в общаге, а снимал небольшую квартиру неподалеку от универа.

И вот однажды мы сидели вместе в столовой. Глеб заметно нервничал. Он как-будто хотел нам что-то рассказать, но не решался.

— Не знаю, может быть у меня паранойя, — наконец не выдержал он. — Но у меня есть подозрение, что кто-то бывает в моей квартире, когда меня нет дома.

— И что? — перебила его я, мне стало смешно. — Этот кто-то задергивает шторы на окнах и перекладывает вещи с места на место? Какой нормальный человек стал бы тратить время на такие глупости?

— Ну как кто. Сталкер. Это больной человек, который выбирает себе жерву и начинает постоянно преследовать ее. Иногда они вполне безобидные. А иногда больные на всю голову ублюдки, которые способны на что угодно. Может мне стоит сходить в полицию.

— И что полиция будет делать? — засмеялась я. — Они же не станут сидеть у тебя дома в засаде, пока ты ходишь на пары. И ничего у тебя не пропало. И следов взлома нет. Доказательств-то никаких…

— И что же мне делать? — упавшим голосом спросил Глеб. — Съезжать?

— Если это сталкер, то он проследит за тобой до новой квартиры, — сказала я. — Ему станет даже интереснее. Самое простое — это поставить видеокамеру. Незаметно. И включить ее перед уходом. Если и вправду дело в сталкере, а не в твоем богатом воображении, то ты потом сможешь показать запись полиции.

— Точно! Классная идея.

— А если ты просто больной параноик, то покажешь запись своему психиатору.

Я засмеялась, но Глеб просто посмотрел на меня и ничего не сказал.

Тем же вечером Глеб спрятал камеру в бумагах на столе, так чтобы она снимала комнату. И включил ее перед уходом.

Во время занятий он успел забыть о камере и вспомнил только, когда вернулся домой.

Он тут же позвонил мне.

— Ну привет. Вот я включаю запись, — сообщил он.

— Не вешай трубку. Рассказывай, что там, — попросила я.

Глеб нажал кнопочку воспроизвидения и начал смотреть запись прямо на маленьком экранчике камеры.

— Ну вот я ухожу в универ и закрываю дверь. Так… Ничего… Нажимаю перемотать… Ничего… твою ж ты мать… Дверь открывается…

— Что? Что? Кто-то открывает дверь?

— Да… Женщина.

— Что она делает?

— Стоит в дверях… Закрывает дверь… Ходит туда сюда…

— С ума сойти… Это так странно! Как она выглядит?

— Ее лица не видно. Длинные черные волосы… Неопрятная.

— Ты ее узнаешь?

— Нет, первый раз вижу. Она ушла на кухню… Возвращается… Мать твою, она принесла нож с кухни! Она открывает шкаф и трогает мою одежду. Фуууу! Она нюхает ее!

— Фууу! Она ненормальная что ли?

— Разбирает и лапает одежду. Пропадает из зоны камеры.

— Перемотай и посмотри что она еще делала.

— Мотаю. Ничего не вижу. Но ты понимаешь, что это значит? У меня теперь есть доказательства для полиции! Ты молодец, что придумала снять все на камеру!

— Да, кто бы мог подумать.

— А вот входная дверь опять открывается…

— Опять она?

— А нет, это уже я возвращаюсь с универа. Давай я к вам сейчас приду в общагу и покажу всем запись.

— Давай подходи! Ой, Глеб… постой… а ты видел как она выходила? Глеб уходи оттуда сейчас же! Глеб!

Он не отвечал. Я презвонила. Никто не взял трубку.

Я вызвала полицию.

Они приехали через полчаса и нашли его тело на полу в луже крови. Его ударили ножом двадцать один раз.

В уже окоченевшей руке моего друга была зажата камера. При осмотре в полиции выяснилось, что карта памяти отсутствовала.

Эта жуткая женщина исчезла без следа.

Прямо сейчас она может прятаться в твоем шкафу.